Закон природы: когда что-то нужно срочно, обязательно будет какая-нибудь фигня. Если опаздываешь, попадешь в пробку. Если кто-то позарез нужен, так он в отпуске. А если, не дай Бог, срочно нужны деньги, то можно не сомневаться, что в банке неправильно оформят платежку и бабки вместо Зарайска пойдут в Загорск, в Задонск или в Зауральск. В жизни, как в уличной толпе, одинаково трудно и тем, кто бежит, и тем, кто еле тащится. Таким образом достигается всеобщая гармоничность.

Фото— и видеосъемку людей из ближайшего окружения Мамаева и Бурова Боцман закончил вовремя, отдал фотопленки в лабораторию, заплатил за срочность, но на другой день, когда он приехал за снимками, обнаружил на двери приемного пункта записку. Фирма «Кодак» извещала уважаемых клиентов, что прием и выдача заказов не будет осуществляться четыре дня по техническим причинам.

Технические причины заключались в том, что заболела приемщица. Боцман раздобыл ее адрес и телефон, целый день названивал, на следующее утро поехал к ней домой и от соседей узнал, что заболела не она, а ее отец, который живет где-то в Калужской области. Он попытался получить заказ на фабрике, но там его послали решительно и бесповоротно: заказов тысячи, без сопроводиловки из приемного пункта их не найти. Оставалось ждать.

Успехи Артиста тоже не вдохновляли. Номер почтового отделения, из которого были посланы деньги за комнату Калмыкова в коммуналке на Малых Каменщиках, он узнал без особого труда. Но про вторую почту, откуда перевели семьдесят тысяч долларов за квартиру Галины Сомовой, узнать не удалось. Девочка из бухгалтерии фирмы «Прожект», которую Артист обаял, обнаружила, что данных об этой сделке в ее компьютере нет. Были, это она помнила, а потом исчезли. Обязательно должны быть в базе данных центральной бухгалтерии, но туда она доступа не имеет.

Артисту пришлось срочно менять объект внимания. Он быстро выяснил, у кого есть доступ к компьютеру центральной бухгалтерии. Но на этом его победительный марш-бросок прервался, как захлебывается атака, когда на пути наступающей роты возникает капитальный дот. Дот этот явился Артисту в образе главной бухгалтерши фирмы.

В советские времена к такому объекту и подступаться было бессмысленно, главбухами были дамы стальной идейной закалки и того возраста, когда высшим наслаждением в жизни становится сданный в срок годовой отчет. Новейшие тенденции брать на работу молодых сотрудников, способных зарядить бизнес своей энергией, давали Артисту кое-какие шансы.

Главбухом риэлторской фирмы «Прожект» была дама лет сорока, плоская, как доска, типичная «бизнес-вумен». Она уже потеряла надежду устроить семейную жизнь, но еще не смирилась с мыслью, что единственным для нее способом получать от жизни кайф будет работа. Каждый день в половине седьмого утра она приезжала в спорткомплекс «Олимпийский», истязала себя на тренажерах, потом плавала в бассейне, чтобы держать себя в форме.

С «Олимпийского» Артист и начал осаду. Для достижения цели ни одна из классических ролей не годилась. Ни мятущийся, непостижимый для энергичной натуры Артиста Гамлет, который никак не может решить, быть ему, твою мать, или не быть. Ни заносчивый Сирано де Бержерак. Ни пылкий Ромео. Новые времена требовали нового амплуа. Артист придумал: усталый наемник. Деньги ему не нужны, острыми ощущениями он пресыщен, родственную бы душу найти, но где найдешь ее в этом безумном, безумном, безумном мире?

Открытая для обозрения в бассейне сильная, без бодибилдинговых излишеств фигура Артиста и несколько страшненьких шрамов на его груди, следы пыток, полученных (Ах, не спрашивайте, не нужно об этом!), придавали его легенде убедительность. Тактика, возможно, была выбрана верная, но когда она даст результаты?

Пока Боцман пытался выцарапать из фирмы «Кодак» снимки, а Артист, матерясь, каждое утро тащился в бассейн, Муха съездил на почту, откуда были переведены деньги за коммуналку Калмыкова. Почта находилась на Ломоносовском проспекте, неподалеку от МГУ. Солидное удостоверение агентства «МХ плюс», очень похожее на корочки ФСБ, маленький рост и таинственный вид, который Муха умел на себя напускать, позволили ему добыть нужную информацию.

Перевод отправила какая-то девушка. Фамилия и обратный адрес оказались вымышленными. Но самое важное: этим переводом уже интересовались. Интерес к нему проявлял следователь Таганской районной прокуратуры. Это было в октябре 1998 года — примерно за месяц до суда над Калмыковым. Следователь два раза приезжал на почту, потом вызвал на допрос сотрудницу, принявшую перевод, и предъявил ей для опознания несколько снимков. На одном из них она узнала отправительницу. Это была девушка лет двадцати двух, крашеная блондинка, довольно симпатичная, с виду обычная студентка. И одета была так, как одеваются студентки: куртка, джинсы.

Муху эта информация привела в уныние: черта с два найдешь эту студентку, в МГУ их тысячи. А меня озадачила. Выходит, следователь прокуратуры нашел отправительницу перевода? Через нее не составляло труда выйти на того, кто дал деньги. Значит, следователь знал заказчика? Почему же он не был арестован и не предан суду вместе с исполнителем?

Ответ на эти вопросы мог дать сам следователь. Заставить разговориться работника прокуратуры — задачка не из простых, нужно искать подход. Но тут выяснилось, что следователь уже два года не работает в Таганской прокуратуре по той причине, что вскоре после завершения суда над Калмыковым он был убит.

Чем глубже мы вникали в это дело, тем больше появлялось вопросов.

А что это за странная история с исчезновением из компьютера бухгалтерши данных о переводе семидесяти тысяч долларов за квартиру жены Калмыкова? Понятно, что фирмы стараются не светить свои доходы, чтобы уйти от налогов. Но тогда уж резонно было все расчеты производить налом.

Единственная достоверная информация, которую мы получили, подтверждала мою догадку о том, что заказал Мамаева сам Мамаев. На отснятой Боцманом видеопленке Калмыков узнал человека, который приезжал в реабилитационный центр и предложил ему работу по аудиту безопасности. Это был водитель Мамаева, на которого я обратил внимание в поселке «новых русских» на Осетре: неприятный тип, похожий на пожилого подростка. Уголовную сущность его не могла скрыть ни дорогая, но как бы с чужого плеча одежда, ни черный «Мерседес-600», за рулем которого он сидел с таким видом, словно бы только что эту тачку угнал.